Слез на берег, а идти не знаю куда, как в темном лесу. Подхожу к одной женщине, уверен, что женщины добросовестнее мужчин, имеют больше жалости к таким людям, как я, ибо каждая имеет своих детей, и может быть и у самой есть такой же скиталец. Она мне рассказала, как и до какого места дойти и еще спросить. Я, по ее указанию, дошел до Петрушкина разъезда, при въезде с Устья в Адмиралтейскую слободу, спрашиваю одного мужчину, где пройти к «РАМ», это завод и склад земледельческих орудий, мужчина говорит, что «РАМ» на углу Московской улицы, что нужно вот так (показывает прямо рукой) пройдешь вот всю слободу, а потом дамбу и никуда не сворачивай, так иди вдоль рельс конной железной дороги. «И грамоте знаешь?». Я кивнул головой утвердительно. – «Ну тогда увидишь вывеску, большая, написано «РАМ и С». Я ему сказал «спасибо» и больше уже никого не спрашивал. Дошел до «РАМ», спросил: «Где бы увидеть кучера Федора Петровича Грачева?», мне сказали зайти с противоположной стороны, я взошел на двор и увидел Ф.[едора]П.[етровича], поздоровался с ним, он спросил меня: «Ты чей?». Я говорю: «Из Красного Яра, сын Антона Ассикритовича». «А, Антона Ассикритовича, как не знать, ну давай заходи на кухню», приказал жене поставить самовар, угостил меня чаем с калачом, как мы называли белый хлеб. Так я у него в эту ночь переспал, утром 10-го мая пошел искать второго человека из нашего села Семена Андреевича Рыжкова, работающего на заводе минеральных вод «Грахе» по улице Поперечно-Воскресенской и угол Малой-Проломной, этого я нашел быстро, также и у этого ночевал только ночь, больше не разрешают, потому что у обоих заведения. 11-го пошел на Николаевскую площадь в дом Константина Александровича Юшкова, где жил Павел Андреевич Рыжков.
    Прихожу во двор К.А. Юшкова, спрашиваю дворника Насыра – татарина, как пройти в буфет. Он мне показал, я взошел в буфет и обратился с вопросом к старшему лакею Михаилу Игнатьевичу Богданову, что не будет ли здесь для меня работы на место ушедшего Павла, он мне сказал определенно, что «нужно, только барыни нет дома, а она приедет из имения 13 мая и ты приди часа в 4 дня». Я себя успокоил, что через 2 дня буду на месте. Пошел бродить по городу. Проходил по улицам часов до 2-х ночи, устал, и спать хочется, а куда-либо зайти на постоялый двор или ночлежку, я боялся нарваться на шпану, отнимут последний кафтанишко. Я дошел до Булика, знаменитый Казанский зловонный источник, осмотрелся кругом, людей не видно, спустился под мост и на откосе, раздвигая, что попадало под ноги, и лег спать. Задремлешь, пока никто не идет и не едет, а как только идет пешеход, его звук от шагов снова меня пробуждает, а если кто едет, то вся пыль ссыпалась на меня. Чуть начало светаться, я из под моста или проще – логовища – вылез и подался в город пить чай. Взял 1 ф.[унт] чернаго за 1 коп. и 1 ф.[унт]  белаго за 3 к., пошел в чайную на Лядскую улицу, а остальное время дня прошлялся по садам. К вечеру ушел на Арское поле и уложился в лощинке на лугу около Интендантских складов, постелил под себя кафтанишко, сумочку под голову и уснул, благо там было тихо. Но к утру все таки я прозяб и раньше, чем нужно, проснулся, оделся и пошел к водопроводной будке, умылся, и пошел пить чай. Напившись и закусив хлеба, пошел ближе к делу. Время тянулось ужасно медленно. Едва дождался 4-х часов дня, пошел к Юшковым, зашел в буфет, Михаил Игнатьевич сказал девушке: «Дуняша, проводи его к барыне». Пошли со двора через девичью половину, взошел в переднюю, барыня вышла. Не высокого роста, толстая, лицо красивое когда-то было, но сейчас обвислое-брюзглое, волосы длинные каштанового цвета. Сказала: «Здравствуй». Я ответил тоже. Она спросила, откуда я, что я умею делать, у кого служил, сколько получал, я все ей ответил точно, ясно и правильно, тогда она сказала: «Ладно, я тебе положу три рубля. Иди в буфет, тебе там покажут, что делать». Я пришел, М.[ихаил]И.[гнатьевич] говорит: «Давай раздевайся, и начинай чистить ножи, снесенные после оконченного обеда».