О своей приверженности к идеям культурно-националь­ной автономии чувашские деятели национально-освободитель­ного движения впервые высказались еще в августе 1906 г. на нелегальном съезде работников чувашского просвещения, про­ходившем в г. Симбирске. На данном съезде представители чу­вашского народа впервые провозгласили политические цели, среди которых был выдвинут лозунг об объединении всех чу­вашей в одну общину на началах культурно-национальной ав­тономии в будущей демократической России¹. В этом программ­ном положении по национальному вопросу они были полнос­тью поддержаны партией социалистов-революционеров, мень­шевиками, бундовцами и другими партиями социал-демократического лагеря.

Теория культурно-национальной автономии в настоя­щее время однобоко интерпретируется в ученых кругах, мас­совому читателю она малоизвестна. В законе «О культурно-национальных автономиях» от 1996 г. речь идет только о куль­турно-просветительских задачах («самостоятельное решение вопросов сохранения самобытности, развития языка, образо­вания и национальной культуры»). В советской исторической традиции было принято говорить о ней явно уничижительно, подчеркивая щедрость большевистского правительства, впер­вые в истории давшего ранее угнетенным народам националь­но-территориальную автономию.

К сожалению, подобная тенденция у большинства исследователей сохранилась и в настоящее время. Однако эта теория, на наш взгляд, самодостаточна, самобытна и давала возможность иного, альтернативного пути развития народов бывшей Российской империи. Для чувашского народа сама идея образования культурно-национальной автономии сыграла зна­чительную роль в становлении и развитии чувашской госу­дарственности. В период слома прежней имперской системы и формирования нового государственного строя после револю­ций 1917 г. приверженность к ней не только спасла нации от исчезновения, но и открыла возможность получить свою на­ционально-территориальную автономию. То, что потом стави­ли себе в заслугу большевики - решение национального воп­роса подобным образом, - родилось в результате напряжен­ной борьбы, с одной стороны, подавляющего большинства ответственных советских работников, стоящих на принципах интернационализма с областным делением страны, с другой — деятелей национально-освободительного движения, боровшихся именно за культурно-национальную автономию.

«Экстерриториальная» (от франц. exterritorialite — внеземельность), или «персональная автономия» (именно так назы­вали культурно-национальную автономию ее отцы-основате­ли — социал-демократы Отто Бауэр и Карл Реннер⁴), кроме культурно-просветительских задач, ставила самый широкий спектр правовых, социальных и политических требований. Глав­ное отличие ее от современных автономий — это отсутствие определенной территории - источника межнациональных кон­фликтов. Создание собственного территориального штата (ав­тономии) для чувашского народа в то время казалось не толь­ко неосуществимым, но и нежелательным, например, идея создания отдельной чувашской территории, объединяющей ка­занских, симбирских, самарских, саратовских, уфимских и оренбургских чувашей.

Однако создание такой национальной публично-правовой корпорации, которая на равных условиях со всеми наро­дами Поволжско-Уральского региона могла бы решать все насущные вопросы общенационального характера независимо от территории и места проживания, как нам думается, в то время было вполне реальной возможностью.

Таким органом после Февральской буржуазно-демокра­тической революции чувашской интеллигенции представля- лось учрежденное 28 июня 1917 г. на Первом Общечувашском национальном съезде (г. Симбирск) Чувашское национальное общество (ЧНО). Вобрав в себя самые широкие демократичес­кие слои чувашского населения, ЧНО должно было стать един­ственным правомочным органом с точки зрения представи­тельства своих национальных интересов, экстерриториальным центром управления всеми чувашами, не нарушающими тер­риториальной целостности России. К осени 1917 г. во всех гу­берниях, где компактно проживали чуваши, появились его филиалы. Разумеется, без санкции российского правительства провозгласить подобную автономию было невозможно. По­скольку тогда действовало только Временное правительство, легитимность решения подобных вопросов была возложена на Всероссийское Учредительное собрание, созыв которого наме­чался в ноябре 1917 г. Из среды ЧНО, как известно, было выбрано пять депутатов-чувашей — Д.П. Петров-Юман, Г.Ф. Алюнов, И.В. Васильев, С.Н. Николаев и Г.Т. Титов, которые должны были лоббировать требования программы в будущем общероссийском парламенте.

После Октябрьской революции 1917 г. политический центр решения вопросов от демократических организаций сме­стился постепенно к организациям советского типа, стоящим на классовых позициях. В чувашской среде тон начали зада­вать солдатские комитеты. Появился свой лидер — комиссар Казанского чувашского военного комитета, левый эсер и быв­ший артиллерист АД. Краснов. После разгона Учредительного собрания в Петрограде 6 января 1918 г. эти комитеты ощутили свою политическую силу. Несостоявшиеся чувашские учредиловцы, сторонники правого крыла партии эсеров, потеряли свой общенациональный статус. На Первый Всероссийский чувашский военный съезд (январь 1918 г., г. Казань), неожи­данно для него решавший важнейшие политические задачи того момента, они попадали под различными предлогами. На­чиная с этого времени и вплоть до лета 1918 г. между этими политическими силами велась горячая дискуссия, но един­ственное, что их сближало и объединяло, — это привержен­ность к идеям культурно-национальной автономии.

Эту идею не принимало большевистское сознание. Еще в довоенных работах по национальному вопросу В.И. Ленин называл ее мерзостью, идеологией опустившегося буржуа, в ней видели утонченный национализм, разрушающий классовое единство мирового пролетариата⁵. Образованный в январе 1918 г. в г. Казани Центральный Чувашский Совет «Канаш» который позиционировал себя правопреемником ЧНО как экстеррито­риального правительства, не имел политической перспекти­вы, так как противоречил большевистскому принципу власти. Объединение всех слоев нации, создание на демократически- парламентских принципах подобных органов, «консолидация и возрождение нации» — это все преподносилось как контрре­волюционный заговор буржуазных националистических кру­гов.

Основной опорой подобных национальных советов по всей России были военные комитеты прежней русской армии. Чтобы лишить их этой поддержки, Совнарком в марте 1918 г. окончательно распустил старую армию. В новую рабоче-крес­тьянскую Красную Армию принимали строго по классовому принципу. Образованный в январе 1918 г. Первый Чувашский стрелковый полк не был признан новой властью⁶. В результате этого Центральный Чувашский Совет «Канаш» самораспус­тился. Сменивший его Чувашский левосоциалистический ко­митет под руководством Д.П. Петрова-Юмана и укомплекто­ванный членами этого комитета комиссариат по чувашским делам Казанской губернии под руководством комиссара А.Д. Краснова заняли центральное место в национальном дви­жении чувашей. Оставаясь верными своим идеям, они ставили задачей этих организаций «теоретическую разработку и прак­тическое осуществление начал культурно-национальной авто­номии чувашского народа»⁷. Работники комиссариата по чу­вашским делам интенсивно готовились к объявлению куль­турно-национальной автономии — выполнялись статистичес­кая работа, подготовка кадров, культурно-просветительское просвещение и др. Вплоть до раскола между большевиками и левыми эсерами весной и особенно в июле 1918 г. это более или менее им удавалось, хотя с большим трудом. Расхождение позиций наглядно проявилось в обсуждении вопроса о форме государственного устройства Поволжско-Уральского региона.

На Всероссийском чувашском военном съезде предста­вителями чувашского народа 19 января 1918 г. было принято практически единогласное решение о вхождении чувашского народа в создаваемый мусульманскими кругами Волжско-Уральский штат (Штат Идель-Урал)⁸. Этот огромный по тер­риториальному размеру штат должен был объединить все на­роды Поволжья и Урала — русских, татар, башкир, чувашей, мари, мордву, удмуртов и других, оставаясь при этом субъек­том Российской Федеративной Демократической Республики. Внутри этого штата парламентского типа национальные про­блемы должны были решаться на принципах культурно-национальной автономии. Для чувашского народа, наверное, это было бы наилучшее решение. «Одним махом» решались бы вопросы малоземелья, собрания разбросанной по различным губерниям чувашской нации под руководством единого Центрального Чувашского Совета «Канаш», культурного про­свещения и равноправия народов внутри штата. Чувашская на­ция могла бы на равных национально-пропорциональных ус­ловиях решать политические, экономические и социальные задачи, в том числе и на международной арене.

Популярна была данная идея и в мусульманских кругах. Однако среди них были сильны и тенденции к образованию своей территориальной автономии, особенно среди башкир­ского населения. Большевики, опасаясь появления такого сильного субъекта, как Волжско-Уральский штат, приняли меры по пресечению этой идеи. Они поддержали в первую очередь сторонников создания отдельных татарской и баш­кирской автономий, что раздробило бы единое ранее движе­ние. В марте 1918 г. была разгромлена так называемая Забулачная республика в г. Казани. Когда в апреле начал активно обсуждаться вопрос об образовании Татаро-Башкирской Со­ветской Республики, чувашские представители, осознавая по­следствия, выступили против образования республики и во­обще против раздельных территориально-национальных авто­номий , продолжая бороться за создание единого Поволжско-Уральского субъекта Советской России и культурно-нацио­нальную автономию чувашей внутри него.

Понимая, что без общенациональной поддержки чува­ши обречены на рассечение по разным территориям, члены Чувашского левосоциалистического комитета пошли на союз с правыми деятелями и в июне 1918 г. в Казани собрали Об­щечувашский рабоче-крестьянский съезд, где учредиловцы и их сторонники играли важную роль. На нем была принята резолюция с однозначным протестом против образования Татаро-Башкирской Республики, но при этом съезд настаивал на создании такой области в Поволжье и Приуралье, которая смогла бы объединить все народы с советской властью на куль­турно-национальных принципах, на национально-пропорци­ональных началах. Поскольку эта идея была проигнорирова­на, из Коллегии по созыву Учредительного собрания Татаро-Башкирской Республики в знак бойкота был отозван предста­витель от чувашей П.А. Федоров.

Июльский мятеж левых эсеров по всей Советской Рос­сии и антиэсеровская политика Совнаркома привели к разры­ву отношений между Чувашским левосоциалистическим ко­митетом и большевистским правительством. В середине июля Д.П. Петров-Юман сложил свои полномочия. Накануне захвата чехословацким корпусом и Народной армией Самарского Ко­муча г. Казани 5 августа Коллегия комиссариата по чуваш­ским делам во главе с А.Д. Красновым в знак протеста против политики большевиков «освободила» себя от исполнения слу­жебных обязательств. Некоторые члены комитета вместе с правыми эсерами и учредиловцами поддержали Комуч, на тер­риторию Комуча ушли представители чувашского зажиточно­го крестьянства, интеллигенции, мелких промышленников и торговцев, более тысячи чувашских офицеров вступили в ряды Народной Армии Комуча и частей генерала Каппеля. Некото­рые из них заняли в них высокие и ответственные посты. Установив свою недолгую власть в Симбирске и Казани, Ко­муч жестоко обошелся со всеми сторонниками советской вла­сти. Заместитель комиссара по чувашским делам П.А. Федоров был расстрелян, другим удалось бежать из оккупирован­ной Казани.

После освобождения г. Казани Красной Армией 28 сен­тября 1918 г. ЧНО официально было объявлено контрреволю­ционной организацией, ее деятели подлежали аресту. Бывшие советские работники эсеровского толка, раскаявшись в своей ошибке, массово вступали в партию ВКП(б). В октябре в партию вступил и А.Д. Краснов. Яркий национальный дея­тель, всеми силами боровшийся за реализацию экстерритори­альной автономии чувашей, не «сложил оружие» — активно взялся за восстановление комиссариата народностей по делам мусульман, чувашей и мари Казанской губернии. Однако боль­шевики, установив к началу 1919 г. полную власть в Поволжско-Уральском регионе, национальные вопросы решали по сво­ему усмотрению. В марте 1919 г. была образована Башкирская Автономная Республика. Из опасений сепаратизма других на­родов Поволжья в 1920 г. были образованы последовательно Татарская, Чувашская и Марийская автономные области.

Таким образом, идея создания общего штата народов Поволжья и Приуралья с культурно-национальной автономи­ей внутри него безвозвратно ушла в прошлое. Справедливости ради необходимо отметить, что большевики не обманули на­дежды этих народов. Все нации на своей территории сохрани­ли свою самобытность, язык и культуру. Но этого могло не быть, если бы не их принципиальная позиция в националь­ном вопросе.

Литература, источники и примечания

¹     Кузнецов И.Д. Очерки по истории и историографии Чувашии. Че­боксары, I960. С. 217.

²     Закон РФ о национально-культурной автономии от 17 июня 1996 года N 74-ФЗ

³    Например, стандартное выражение того времени — «требования в то время ограничивались только культурной автономией».

⁴        Происхождение термина «культурно-национальная автономия» связано с яростной политической полемикой большевиков с еврейским «Бундом» в начале XX в. Данный термин в советской историографии ока­зался наиболее прижившимся, хотя названия «экстерриториальная» и «персональная» более точно отражают ее сущностные черты, делая акцент на правовом и социально-политическом аспекте (см.: Нам И.В. Культур- но-национальные автономии в истории России. Документальная антоло­гия. Том]. Сибирь. 1917—1920. Предисловие.

⁵        Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 24. С. 342; Т. 48. С. 131.

⁶        ГИА ЧР (Государственный исторический архив Чувашской Рес­публики). Ф. 499. On. 1. Д. 5. Л. 58.

⁷        Там же. Ф. 122. Оп. 1.Д.2.Л. 101.

⁸    Там же. Ф. 499. On. 1. Д. 10. Л. 23. Подробнее по данному вопросу в статье автора: Щербаков СВ. Всероссийский чувашский военный съезд: попытки решения национального вопроса эсерами в январе 1918 года. (По документам РГУ «Госистархив Чувашской Республики») // Вестник Ле­нинского мемориала. Вып. 9: материалы Всероссийской научной конфе­ренции «1917 год в зеркале истории», посвященной 90-летию Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г. Ульяновск: Изд.-во «Вектор-С», 2007. С. 386-397.

⁹     Г.Т. Титов, например, высказывался о необходимости представи­тельства делегатов от чувашей на мирных переговорах по итогам Первой мировой войны (ГИА ЧР. Ф. 499. On. 1. Д. 10. Л. 13). Впоследствии на Версальской конференции в 1919 г. от самопровозглашенного, но несуще­ствующего штата Идель-Урал присутствовала делегация во главе с его несостоявшимся главой эмигрантом Садри Максуди.

¹⁰       Кульшарипов М.М. 3. Валидов и образование Башкирской Авто­номной Советской Республики (1917-1920 гг.). Уфа: Башкир, кн. изд.-во, 1992. С. 18.

¹¹       Волжско-Уральский штат, по мысли его создателей, должен был быть провозглашен 1 марта 1918 г. Большевики приняли все меры по противодействию этому решению. 17 февраля их фракция в знак протеста вышла из состава II Всероссийского мусульманского военного съезда в г. Казани, но съезд продолжил работу. 28 февраля Революционный штаб Казанского Совета арестовал ее основных активистов, потом освободил их, взяв обещание не объявлять штат. Тем не менее при поддержке мно­готысячных мусульманских военных организаций вместе с другими чле­нами военного съезда они заняли оборону в забулачной части г. Казани и провозгласили свою республику. Продержались они в ней всего месяц. Руководство Временного мусульманского штаба Забулачной республики заняло примирительную и выжидательную позицию. Мусульманские час­ти подвергались большевиками усиленной пропаганде, в результате чего присланные в конце марта в Казань матросы практически без боя разору­жили и распустили самопровозглашенную республику (см.: Образование Татарской АССР. Сборник документов и материалов. Казань: Татар, кн. изд- во, 1963.С. 7-8).

¹²    Петров Д.П. Чувашия. Историко-политический и социально-эко­номический экскурс. М.: Гос. изд-во, 1926. С. 70.

¹³    ГИА ЧР. Ф. 499. On. 1. Д. 27. Л. 29.

¹⁴       Там же. Д. 17. Л. 25. С темой «Позиция чувашских и марийских национальных деятелей в вопросе образования Татаро-Башкирской Рес­публики (по материалам РГУ «Государственный исторический архив Чувашской республики»)» автор данной статьи выступал на межрегиональ­ной научно-практической конференции «Историк и время: проблемы ис­тории и историографии народов России, Поволжья. Марий Эл», посвя­щенной 85-летию со дня рождения Пашукова В.Ф., состоявшейся 21 марта 2008 г. в г. Йошкар-Ола.

¹⁵       ГИА ЧР. Ф. 499. Оп.Д. 16. Л. 12.

¹⁶    ПетровД.П. Указ. соч. С. 72.